Дважды беженцы: как война в Украине заставила людей вновь покидать свои дома
В настоящее время более 120 миллионов человек в мире являются вынужденно перемещенными лицами. Сейчас это каждый 69-й человек на планете – вдвое больше, чем 10 лет назад. Украина входит в число стран, на которые приходится самое большое количество беженцев – более шести миллионов человек. Многие из этих людей за последние годы были вынуждены покинуть свой дом уже во второй раз.
Наталья Наконечная с семьей была вынуждена покинуть свой дом дважды: первый раз – в Крыму, в 2014 году, когда Россия аннексировала полуостров, а второй – в Харькове, с началом полномасштабной войны, развязанной Россией в Украине в феврале 2022-го.
В Крыму
«Мы прожили в Крыму 20 лет. Мы с мужем там познакомились, когда были еще очень молодыми, – рассказывает украинка. – Как-то, отдыхая, мы влюбились в Коктебель. Гуляя возле Кара-Дага, набрели на небольшую улицу, и я подумала – как здесь чудесно, недалеко от моря, между холмов. Буквально вскоре мы купили там участок, продали свою квартиру в Харькове, построили дом и переехали. У нас тогда родился младший сын»
Наталья – дизайнер, всю жизнь работает с кожей. «По образованию я архитектор, но, когда я закончила свою учебу, таким специалистам платили очень мало, – рассказывает она. – Я попробовала сшить кошелечек и успешно продала его минут за пятнадцать. Потом я стала шить еще – началось все с машинки «Зингер», в однокомнатной квартире, а вылилось в собственную большую двухэтажную мастерскую. Я шью сумки, ремни, делаю блокноты в кожаном переплете. Чтобы отвлечься от рутины бывают разные творческие идеи, например, сплести кожаный стул. Меня этот процесс сильно захватывает. В Крыму я стала развивать свой бизнес, торговала своими изделиями на набережной Коктебеля, на рыцарских фестивалях в Генуэзской крепости. Все складывалось очень хорошо. Мне нравилось заниматься садом, я посадила на своем участке тридцать деревьев. Еще я очень любила плющ, но он никак не хотел расти. Я его поливала года три. Уже деревья подросли и стали давать тень, а плющ все никак…»
Аннексия
«Летом 2013 года мы с младшим сыном поехали по делам в Харьков. Но вернуться уже не успели – в тот момент Россия аннексировала полуостров. Вернулась в Крым я уже сама спустя полгода – забрать вещи. Дети с тех пор в Крыму больше не были… Впервые я ехала в Крым не на машине, а на поезде. Меня поразило происходящее там – я вышла на вокзале и увидела военных, они были похожи на чеченцев, с бородами. Взгляд у них был очень недобрый. Обстановка напряженная – пустые улицы, чужие люди. Впервые мне не хотелось сходить на море. Я пришла в свой дом – во дворе, спустя полгода, на веревках так и сушилось белье, которое мы не успели снять, ведь уезжали всего на пару дней. Что еще поразило – в Коктебеле никогда не было воровства, а тут у нас украли насос для воды. Но ведь это недорогая вещь. Зачем? Какая-то дикость. “Добила” меня соседка… “Знаешь, я у тебя деревья выкопала, – прокричала она мне через забор, – они тебе все равно не нужны, ты здесь больше не живешь”. Как выяснилось позже, кроме того, что наши соседи выкопали мои деревья, они еще доносили на нас местной полиции, – рассказывает Наталья. – Это убило меня окончательно. Я повесила на дом объявление “Продается” и уехала. Мы очень сильно любили Крым. Дом нам в итоге пришлось продать в четыре раза дешевле, чем была его стоимость...»
Крымский плющ
«Когда мы уезжали из Крыма, я понимала, что это все. Мы забрали вещи, вышли из дома – я поняла, что закрываю эту дверь в последний раз. И тут мой взгляд случайно упал на плющ, который наконец разросся! Буквально на ходу я оторвала от него веточку и положила в карман. В Харькове я посадила его под домом и на какое-то время о нем забыла. А плющ тем временем рос не по дням, а по часам и стал таким большим, что я не знала, что с ним делать. Я дала объявление в социальных сетях: “Кому нужен плющ из Крыма? Могу поделиться”. И отозвалось много людей! Я рассылала его почтой, и теперь крымский плющ живет в разных уголках Украины».
В Харькове
Вместе со своей семьей (мужем и двумя детьми) Наталья стала строить новую жизнь в Харькове. «События в Крыму настолько меня впечатлили, что я не могла работать, пошла заниматься волонтерством в городской военный госпиталь – помогать раненым, их родственникам. Спустя год я почувствовала, что психологически больше не выдерживаю – я не медик, и страдания людей производят на меня неизгладимое впечатление. Я поняла, что выдыхаюсь, нашла себе замену и ушла – вернулась к своему бизнесу, обустроила мастерскую. В тот момент для меня был полностью потерян рынок сбыта, но я начала его восстанавливать, посещать выставки по всей Украине. И когда все наконец более-менее стабилизировалось, началась пандемия коронавируса. Я не растерялась и наладила продажи онлайн. А потом началась полномасштабная война...» – продолжает Наталья.
Полномасштабная война в Украине
23-го февраля 2022 года Наталья с мужем гуляли в центральном парке Харькова. «На улице было пусто, хотя вечером обычно много людей. Пока мы шли домой, всю дорогу обсуждали, будет ли война. Я говорила, что такого не может быть – ведь не могут же в этот красивый парк заехать на танках или запустить сюда ракету. Когда мы ложились спать, муж сказал – не волнуйся, ничего не будет…
Около полуночи я проснулась от того, что почувствовала себя плохо. Ближе к четырем утра я разбудила мужа и попросила вызвать мне скорую помощь – не могла терпеть боль в животе. Врачи приехали быстро, сделали мне укол и ожидали, пока мне станет лучше.
В четыре утра наш дом содрогнулся. Это было непередаваемое ощущение – как землетрясение. Удар. Шок. Мы все выбежали на улицу. Удары продолжались, а мы стояли в оцепенении и смотрели – на взрывы и пламя. Ракеты падали где-то рядом, а мы продолжали стоять и молча смотреть – два врача, я и муж… В тот момент в голове крутилась лишь одна мысль – неужели они это сделали? Накатило глубокое понимание того, какая с нами случилась трагедия, ее реальность и неотвратимость, – с ужасом вспоминает харьковчанка. – У нас был такой шок, что два дня мы с мужем просто лежали – у нас поднялось давление. Люди вокруг все собирались переезжать из Харькова в область, в сторону Волчанска – думали, что там будет безопаснее. Но, как оказалось, там было еще хуже. Поражало, как достойно вели себя окружающие. Да, везде были очереди – в аптеки, в продуктовые магазины – но нигде не было недоброжелательности, максимальная поддержка друг друга».
Снова беженцы
Когда российские войска появились в окрестностях Харькова, Наталья с семьей решили покинуть город: «Выезжать было сложно – из-за сильных пробок. Мы ехали по проселочным дорогам. Путь в западном направлении был тяжелым, уже был взорван мост на Житомирской трассе, ведущей из Киева во Львов, и то направление было полностью парализовано. По дороге было много машин, лежащих в кюветах, – было видно, что от изматывающей дороги и сильной усталости люди разбивались – теряли управление и съезжали с трассы. Запомнились пустые автомобили, разбросанные вещи. Это было ужасно… С горем пополам мы все же добрались до Западной Украины. Но там поползли слухи о том, что российские войска будут наступать с территории Беларуси, и я приняла решение вывезти младшего сына к друзьям в Литву. Старший сын, который помог нам добраться до Закарпатья, принял решение возвращаться домой. Сказал, что не простит себе, если сейчас не поможет Харькову. Вопреки моим просьбам хотя бы отдохнуть, он был непреклонен. Мое сердце разрывалось, но я провела сына на вокзал, иначе бы он просто уехал сам».
На следующий день Наталья выехала за границу с младшим сыном, муж временно остался на Западной Украине. «На границе было много людей, но их старались быстро пропускать. Мы добрались до Литвы, пробыли там два дня, и к нам пришло понимание – сыну нужно где-то учиться. Многие его друзья уже в тот момент получали образование в Германии, поэтому было принято решение присоединиться к ним», – вспоминает беженка.
Переезд в Германию
«В Германии нас приняла совершенно незнакомая женщина, предоставила жилье, купила продукты, положила 200 евро и ушла. Еще два месяца после приезда я продолжала складывала все вещи обратно в сумку – носила, стирала и никуда не раскладывала. Было ощущение, что скоро поедем домой, стало быть, нет смысла разбирать чемоданы. Рука не поднималась как-то обживаться».
Но война продолжалась, и Наталье пришлось смириться с действительностью, а позже – перевезти из Харькова свое производство (швейные машины и другое оборудование) – чтоб не разбомбили.
«В Германии меня приняли как дорогого гостя. Местная община дизайнеров и художников буквально подхватила нас – мне уступили часть мастерской, понимали, что мне нужна работа, отдушина. Поскольку с кожей вначале у меня работать не получалось (тогда еще не было всего нужного оборудования), я вспомнила, что когда-то вместе с сыном научилась технике “Тиффани”, то есть делать витражи из стекла. Нас учил этому один харьковский мастер – мы с ним делали из стекла ангелов. Мой ребенок это бросил, а мне пригодилось, – улыбается Наталья – Много для этого не нужно – собственно, стекло, машинка для обточки, паяльник и немного воображения. В Германии мое творчество стало востребованным – я приняла участие уже не в одной ярмарке, люди покупали моих ангелов с удовольствием».
Обстрелы Харькова
Наталья возвращалась в Харьков трижды – чтобы уладить личные дела и организовать переезд своего предприятия: «Самым сложным был мой последний визит – усилились обстрелы, днем и ночью. Сирена практически не замолкала. Граница все время “гремела”, ведь она всего в 40–50 километров от города, ночью с той стороны было видно зарево. Очень напряженная обстановка – постоянно будили взрывы, звуки беспилотников. В квартале от нашего дома прилетела ракета. Не любая психика выдержит, это бесконечный стресс».
«Но Харьков держится, он как большой свинцовый кулак. Как израненный казак, который невзирая ни на что твердо стоит на ногах и не шелохнется, не моргнет – держит удар. Город стал более серым, но как сказал один мой друг, серый – тоже цвет. Особой радости не видно, но и грусти нет. У харьковчан уже железная выдержка – люди делают свое дело. Заходишь в супермаркет, выключили свет – мгновенно включились генераторы, и все продолжают работать. Когда приходят друзья моего сына, а в этот момент на улице происходит очередной взрыв и я вздрагиваю, они заботливо пересаживают меня от окна, но сами ничего не боятся, – поражается Наталья и одновременно грустит. – Город очень жалко – любимые места, улицы, по которым ходила, спортивная школа моего старшего сына разбомблены, как и школа моего племянника. Бассейн, в который мы ходили всю жизнь – тоже. Очень многих хороших людей, к сожалению, больше нет – погибли на войне.
Водитель, который забирал из Харькова мое оборудование, сказал, что готов быть в городе не больше часа, хотел поскорее уехать – такие сильные обстрелы. А вот мой плющ в Германию я не взяла – пусть это будет символом того, что мы вернемся домой».