«Для этой работы нужна почти сверхчеловеческая сила» – как украинцы в Польше помогают соотечественникам
«Когда началась война, мы все были в шоке. Как минимум неделю никто не мог в это поверить», – говорит 34-летний Дмитрий, переехавший в Польшу из Украины незадолго до вторжения России и открывший в Кракове свой бизнес. Его семья, планировавшая оставаться в Киеве до окончания учебного года, эвакуировалась сразу после начала войны. Этот опыт заставил Дмитрия сменить сферу деятельности – он присоединился к ООН и начал помогать украинским беженцам.
«Мне нравится помогать людям. Я вкладываю всю душу в эту работу и открыт для тех, кто нуждается в помощи», – говорит Дмитрий. Его роль как «наблюдателя по вопросам защиты» в Агентстве ООН по делам беженцев (УВКБ) заключается в том, чтобы разговаривать с прибывающими из Украины людьми и собирать информацию, необходимую для оказания им адекватной помощи.
«Люди, с которыми я работаю, много плачут. Им тяжело возвращаться в своих воспоминаниях в прошлое, к тем моментам, когда они потеряли своих близких, дом или имущество», – рассказывает он.
«Это трудно. Иногда я прихожу домой и не хочу разговаривать. Я стараюсь чем-то заняться после работы, например, пойти на прогулку», – добавляет Дмитрий.
С самого начала кризиса Польша была одной из основных стран, принимающих беженцев из Украины, и большинство из них переехали в крупные города, такие как Краков.
«Для этой работы нужна почти сверхчеловеческая сила», – соглашается с Дмитрием Светлана. 38-летняя женщина приехала в Краков из Украины восемь лет назад со своим мужем.
В начале войны Светлана делала все, что могла, для организации пожертвований и помощи беженцам. Она услышала, что УВКБ ищет украиноязычных сотрудников для общения с переселенцами.
«Я встречаюсь с беженцами в гуманитарных центрах и коллективных убежищах и предоставляю УВКБ информацию об их самых насущных потребностях», – рассказывает Светлана.
«Еще одной ключевой функцией является координация и распространение информации среди беженцев о том, как они могут решить свои проблемы самостоятельно. Я также поддерживаю беженцев, выслушивая их и проявляя сочувствие, что тоже важно», – добавляет она.
Среди тех, кому она помогла, 50-летняя Татьяна и ее 12-летняя дочь Маша из Днепра, города в центральной Украине, подвергшегося обстрелам уже в первые недели войны. Маше, страдающей эпилепсией и синдромом Дауна, пришлось особенно тяжело.
Мать и дочь в настоящее время живут в коллективном приюте в Кракове. Маша читает детские книги на польском языке, пытаясь выучить язык, и, поскольку войне не видно конца, Татьяна знает, что ей тоже скоро придется взяться за его изучение.
«Мне тоже нужно знать польский. Что, если я не уеду домой? Такова жизнь, я тоже должна учить язык», – говорит Татьяна.
Светлана говорит, что такая практичность и стоицизм типичны для многих беженцев, с которыми ей довелось работать.
«Многие люди только сейчас осознали, что их жизнь изменилась навсегда, и, возможно, теперь это их дом. У многих уже нет домов, в которые можно было бы вернуться. Нет уже целых городов – ничего не осталось», – сказала она.
Светлана, Дмитрий и другие сотрудники УВКБ по вопросам защиты, работающие в Польше, уже провели более 50 000 собеседований с беженцами. Информация, которой они делятся, дает УВКБ агентству точную картину текущей ситуации, что позволяет создавать практические механизмы для оказания необходимой помощи беженцам.
В УВКБ таких сотрудников, как Дмитрий и Светлана, называют «глазами и ушами» организации.
«Их работа имеет огромное значение. Она позволяет гуманитарным организациям понять потребности беженцев и риски, с которыми они сталкиваются», – говорит Кристин Гойер, заместитель представителя УВКБ в Польше.
«Мы также делимся информацией с властями, чтобы помочь им скорректировать свою политику», – добавляет она.
Хотя Дмитрий благополучно воссоединился со своей семьей в Польше и нашел достойную работу, его главная мечта – чтобы работа, которую он выполняет сейчас, больше не понадобилась.
«Моя самая большая мечта, как и мечта любого другого украинца в Польше, – чтобы война закончилась, в идеале сегодня. Чтобы люди не страдали, и дети не страдали, чтобы люди могли вернуться к привычному образу жизни, в том числе и я», – говорит Дмитрий.